В следующем году ОАО «Костромской ювелирный завод» будет отмечать 75-летний юбилей. Поздравления предприятию в качестве главы одного из крупнейших заводов региона будет получать Марина Сорокина. Три года назад она приняла эстафету от своего отца — Валерия Сорокина, который в следующем году, как и его любимый КоЮЗ, будет отмечать семидесятипятилетие.

Впервые мы познакомились пять лет назад — по заказу московского издания я писала статью о ювелирной династии Сорокиных. Валерий Васильевич выступал в роли столпа семейного бизнеса, молодой побег на семейном древе представляла его внучка Виктория — окончив университет, она пришла на завод заниматься маркетингом и продвижением фамильного бренда. А средоточием семьи профессионалов-ювелиров, в ходе интервью, оказалась Марина Валерьевна Сорокина. Она из тех женщин, кого невозможно забыть — даже попрощавшись, будешь мысленно еще не один день возвращаться к разговору. Потому что только по-настоящему сильные люди могут позволить себе быть настолько открытыми и естественными, а потому — притягательными.
Уважение коллектива завода и коллег-ювелиров досталось Марине Сорокиной не по наследству, она его честно заработала. Только человек, не знакомый с Валерием Сорокиным, способен подумать, что его дочери могло достаться что-то «просто так». Строгий, принципиальный отец и руководитель, Валерий Васильевич никому поблажек не делает. Пожалуй, именно родители и выковали ее крепкий характер, который до поры до времени прячется под женственной мягкостью. Женщине-руководителю приходится балансировать на грани крайностей — то проявлять железную деловую хватку, то позволять женской слабости взять вверх. Где-то надавить, где-то подтолкнуть, а чаще приходится самой стать «паровозом» и тянуть за собой большой состав: мощный завод, развивающуюся розничную сеть, социальные объекты и обязательства, второй вид бизнеса...
Могла ли представить шустрая красносельская девчушка Марина Сорокина, что приготовила ей судьба?
— Младшие поколения актерских династий часто рассказывают, что первыми их детскими воспоминаниями были бархатные кулисы, запах театрального грима и огни рампы. А что вспоминается о детстве в семье ювелирной династии?
— Еще прадед Василий Сорокин занимался ювелирным делом, был первым гравером в Красном. Поэтому помню какие-то заготовки, модели, сканные орнаменты. Всегда хотелось взять их в руки и рассмотреть. Бывала на экскурсии на ювелирном заводе — эти сложные станки и машины приводили в восторг! Хороший вкус прививал и отец — дарил мельхиоровые украшения красносельского производства, о золоте тогда никто и  помыслить не мог!  В школе у нас были занятия по ювелирному делу. Очень их любила. Жаль, что ничего не сохранилось из тех моих работ — столько фантазии вкладывала в модели, да и выполнены они были на довольно высоком уровне, так что их забирали для экспозиции...
Сейчас практически все красноселы сняли с производства филигранные изделия — слишком трудоемкие в производстве, что сказывается на конечной цене. А мы хотим возродить традиции ювелирного промысла, готовим с нашими дизайнерами новую серебряную коллекцию посудной группы со сканью. Будем ее предлагать в своих фирменных магазинах.
— Никогда не было сопротивления, особенно в подростковом возрасте, что профессия практически определена заранее?
— Мне всегда нравилось заниматься «ювелиркой». Это сейчас появились специальности для ювелиров в вузах, а я в «технолог» пошла на инженера-механика, поскольку это была самая близкая к ювелирному производству профессия. Сразу после окончания меня взяли сюда технологом, потом ушла в декрет, позже пришлось с мужем-военным поехать в Поназырево. Какое-то время работала в одной коммерческой структуре, потом вернулась в Красное на ювелирное производство и больше уже призванию не изменяла.
На Костромском ювелирном заводе занялась отделом сбыта, очень много с художниками работали: что производить, какие вставки использовать. Если в плановой экономике производство диктовало условия торговле, то во времена свободного рынка сбыт начал  ставить задачи производству. Исследовала покупательский спрос, занималась мониторингом рынка и вносила предложения по изменению ассортимента. Этим занимаюсь и по сей день.
— Ваша продукция представлена в ювелирных салонах России и СНГ. Изделия марки КоЮЗ хорошо известны, имеют надежную репутацию и постоянный спрос. Зачем начали «строить» свою розничную сеть?
— У Валерия Васильевича была установка — завод должен производить, а не торговать. Поэтому идею со своими магазинами мы не развивали. Но реалии рынка таковы, что при огромной конкуренции вся торговля перешла на схему реализации. То есть ювелиры отдают изделия в магазины «без денег», и когда товар будет продан — неизвестно. Получить внятный ответ, чем на самом деле интересуются покупатели, в такой ситуации нереально: торговле все равно, все непроданные  «остатки» магазины сдадут обратно на завод. А для нас это дополнительная нагрузка, увеличение затрат и впустую «замороженные» средства. Поэтому мы решили развивать свою розничную сеть. Так у нас будет понятный и прямой отклик от конечных покупателей.
Сейчас каждую неделю у меня 1-2 командировки, связанные именно с развитием нашей розничной сети, в которую входят 13 торговых точек. Пока наши фирменные салоны только в ближайших к Костроме городах ЦФО, но надеюсь, что мы свою сеть раскинем и дальше.
— Как быстро удается разрабатывать и  внедрять новые модели?
— У нас два художника-дизайнера и мы разрабатываем 30-35 новых моделей в месяц. По их бумажным эскизам на компьютере рисуются 3D модели, которые потом «растят» из воска. (На специальном 3D принтере распечатывают воском каждый слой поочередно, пока не «вырастет» готовая объемная модель. — Прим. авт.). По восковой модели отрабатываются процессы литья и так далее.  
Поскольку наш девиз «Качество, доверие, традиции!», и качество стоит на первом месте, мы каждую модель доводим до совершенства. На этапе внедрения ищем все возможные проблемные моменты  и только когда все они устранены, запускаем в производство. Так мы можем быть уверены, что не будет потом проблем с литьем, с закрепкой и так далее.
— Это вы про массовые коллекции говорите. А как обстоят дела с эксклюзивом? Тоже ежемесячно внедряете?
— Пожалуй, эта группа в России осталась только у нас — мелкосерийные эксклюзивные изделия. Украшения стоимостью по миллиону рублей, если это не конкретный заказ, больше не делаем. Но постоянно разрабатываем оригинальные коллекции с ограниченным числом экземпляров для ценителей. Мы подбираем для этих коллекций уникальные по красоте и качеству камни — турмалины, изумруды, сапфиры, редкостной красоты цитрины —
которые граним в собственном гранильном цехе. Это, кстати, затрудняет копирование наших изделий другими производителями: все закупают вставки стандартной огранки и размера, а у нас они отличаются от стандартов. Если кто-то и будет заказывать камни  под нашу копируемую модель, то они обойдутся дороже и пропадет смысл копирования — их  изделие станет неконкурентоспособным по цене.
— Если не секрет, над какой коллекцией сейчас работаете?
— Разрабатываем коллекцию с  барочным жемчугом. (Жемчуг «барокко», или барочный жемчуг, имеет любые, кроме идеально круглой, формы — грушевидные, каплевидные, фантазийные  и т. д. — Прим.авт.) В мировой ювелирной моде он заявил о себе лет шесть назад, в прошлом году, наконец, стал популярен в России.
— Вижу, он вам тоже по душе — очень оригинальный барочный комплект сегодня вас украшает!
—  О да, мне барокко очень нравится. Вообще, жемчуг люблю давно и страстно. А этот еще и дает простор для художественной фантазии. В 2012 году мы показали на выставке анималистическую коллекцию с барочным жемчугом — там были пингвины, снегири. И сейчас ее продолжаем — будут броши, будут белые медведи, зайцы. И в белом, и в желтом золоте 750 пробы. Планируем изготовить около 15 украшений.
— Если не секрет, какой  будет цена в среднем на изделие из этой коллекции?
— Мы еще не устанавливали точные цены, думаю, что брошь можно будет приобрести за 40-50 тысяч.
— А что случилось с той самой «фамильной» коллекцией сорок, представленной к 70-летию завода?
— Мы не стали ее ни продавать, ни перевыпускать. Оставили как есть, «в семье», все-таки сороки для Сорокиных — фамильный талисман. Но мы их не прячем, сорочьими брошами можно полюбоваться в наших витринах на выставках и на титульной странице сайта завода.
— Сейчас многие ювелирные заводы  практически перестают ездить на выставки, потому что подавляющую часть заказов торговля дает им через Интернет. Много ли у вас проходит заказов через сайт? И какой политики придерживаетесь в выставочной деятельности?
— Мы оставили 4 основные выставки: JUNWEX в Москве и Петербурге, традиционные летние выставки в Сочи и — дело принципа — в Костроме. Сама я посещаю основные мировые ювелирные выставки в Италии и Швейцарии, чтобы сверить направления в дизайне, понять, куда движется ювелирная мода и что в России будет в тренде через пару-тройку лет. Примерно на столько «запаздывает» к нам спрос на новинки.
Многие наши торговые партнеры, особенно из дальних регионов, перестают посещать выставки для отбора товара: проезд, проживание и питание выливаются тысяч под сто. Разумней эти деньги вложить в ассортимент. Поэтому сейчас через сайт мы получаем практически 80% оптовых заказов.
— У вас успешный ювелирный бизнес. Зачем потребовалось открывать еще и медицинский центр «Мир здоровья»?
— Ценность здоровья особенно остро осознаешь, когда тебе приходится бороться за жизнь. Намыкавшись по больницам в начале 2000-х, когда мне поставили страшный диагноз, сравнив, с чем имеешь дело у нас и как тебя обследуют в зарубежных клиниках, захотелось сделать действительно современный, достойный медицинский центр в Костроме.
— В вас столько страсти к вашей работе! А умеете, как Скарлет О’Хара, все отложить и сказать: «Я подумаю об этом завтра»?
— Года два как этому научилась, специально работала над собой. Голову бывает очень сложно отключить дома от рабочих проблем. Иногда среди ночи вскочишь, схватишь планшет — скорее записать, чтобы утром не забылось! И пока эту мысль не «скинешь», не заснешь до утра. Женщине очень важно научиться «выключать директора» и дома быть счастливой женой, мамой, бабушкой. Ибо если некому передать свои фамильные коллекции, свои знания, результат своих трудов, то теряется их смысл. В семье ценность любой династии…